Прапорщик с острова Березка - Алексей Молдаванин
Тут была и непохожесть на стройных охранников тюрьмы и узнаваемость знаменитого химика, на которого молились все Имперские ифлинги. Но насчёт ядов с наркотическим эффектом у Имперских судей было своё мнение. Поэтому Кириллу Купоросову по-первости начисляли пожизненные сроки, но наукой заниматься не запрещали. И должности начальника тюрьмы не лишали.
Но всё это было напрасно, поскольку чуть не каждую неделю появлялось очередное творение Кирюши Купоросова, которое зачастую проезжало мимо мира Пренай, где официально можно было ставить эксперименты, а Кирюша Купоросов получал очередной срок. Но после того как Императором Карфагоса стал Князь Марий Наталь, вместо тюремного срока полковник Купоросов стал лишаться пальцев, ушей, носа и глаз.
Но учёные Туристических миров подняли крик, уповая на то, что подобное уродство лишало талантливого химика возможности заниматься наукой. После этого и начал сгорать на кресте любитель сильнодействующих ядов. И это всех устраивало. Кирилл Купоросов получал новое тело и погашение судимости через смертную казнь. А Пренайские ифлинги и учёные получали забойный наркотик и лекарство на основе научных изысканий начальника федеральной тюрьмы «Стекляшка».
Помявшись, полковник Кирилл Купоросов шепнул:
– Он раздел в карты всю дежурную смену.
– Кирюша, это твои люди, – напомнил Князь Марий. – А ну посмотри на меня. Кирюша, Эпоне всё равно что тебе отрезать.
– Знаешь Марий, – произнёс полковник Купоросов. – У меня тут всякие были. Даже полковник Захаров почти месяц гостил. И даже он меня в игру затянуть не смог. А тут как помутнение какое-то.
– Кирюша, скажи честно, что ты ему проиграл, – попросил Князь Марий.
Зыркнув на Эпону, кромсающую яблоко адамантовым мародером, полковник Купоросов буркнул:
– Весь запас «Голубого сияния».
Князь Марий повернулся и посмотрел на Маху, которая была не только сплетницей, но и много сама что знала, поскольку общалась с такими же сплетницами.
– «Катькины Слёзы», – сообщила Маха. – Вот кому-то не повезёт.
Князь Марий посмотрел на одну из картин Страшного суда, выдавленную на стеклянной стене и подсвеченную неоновым светом, вспомнил как шеф Имперской Службы Безопасности полковник Романов поймал на слабо полковника Купоросова.
Зацепившись за метод полковника Романова выбивать признание при помощи бритвы, полковник Купоросов, хлопнул фуражкой об пол, заявил, что создаст препарат, не калечащий организм подследственного.
Уже через неделю появился препарат, который тут же был опробован в присутствии полковника Романова. Подопытным кроликом стала знаменитая Королева Доберманов полковник Кати Нери младшая. Была такая манера у знаменитой Катьки Аэропорт промышлять контрабандой Пандорского ковбоя. Но жадная до удовольствий Княгиня Кати шла через Портальный терминал укуренной до задницы.
Тут даже не требовались Белые доберманы, которые по запаху оставшемуся на руках и одежде контрабандистов, вычисляли нарушителей закона об обороте наркотиков. Только полковник Нери таскала контрабанду в подпространственном кармане. А привлечь к делу пчёлок-дознавателей не позволял Император Карпатоса Князь Алексей Дунаев, первый муж шалой княгини.
Благодаря препарату полковника Купоросова, Княгиня Кати не только созналась в преступлении, но и сдала полковнику Романову знакомых пушеров и контрабандный груз. Да вот только Император Карфагоса был дружен с Княгиней Кати, был правнуком Князя Алексея Дунаева, да и допрос проводился на территории острова Данди.
Поэтому полковник Романов, вместе с патентом на препарат «Голубое Сияние», получил запрет посещать мир Карфагос на двадцать лет. Полковник Купоросов в очередной раз сгорел на кресте, а Княгиня Кати была сослана в мир Карпатос, под опеку Князя Алексея.
Но полковник Романов имел тело Призрачного дракона и сеть Ночных клубов в мирах Карпатос и Карфагос, где ему официально было запрещено бывать. Князь Алексей Дунаев, загнав свою бывшую жену в долги, заставил забеременеть от него, а сама Княгиня Кати начала искать подходы к полковнику Купоросову, пытаясь заполучить формулу нового наркотика.
Хотя Серые ифлинги отозвались о новом наркотике как о неудачном препарате. Дело было в том, что Серые ифлинги любили бодрые наркотики, которые заставляли их танцевать до упаду. А тут был обычный разговор с богом и голубое сияние вокруг. Хотя нашлись свои любители «Голубого сияния», которые, разбившись на пары, запирались в комнате и начинали балдеть по очереди. Причём тот, кто употребил «Голубое сияние», отвечал на вопросы своего оппонента и получал удовольствие и облегчение для души.
Вспомнив какой эффект от репеллентного наркотика из лаборатории Кирюши Купоросова, Князь Марий повернулся к своим телохранителям и прошипел:
– Быстро найти этого придурка, пока он не заработал себе тело Пляжной бески.
Маха и Эпона, поняв что скандал с сыном Императора Карфагоса заставит их папика встать на крыло и уйти за Грань Миров, тут же сорвались с места и убежали в сторону Портальной площадки. Князь Марий, проводив глазами двух конвойных упырей, сопровождающих полосатого Альбионского кота, услышал:
– За дочкой присмотри.
На что полковник Кирилл Купоросов, усмехнувшись, крикнул вслед полосатому Альбионскому коту:
– Матроскин, твоя дочка тебя в соседней камере дожидается. Всё для тебя друган.
– Купорос, не я, так мои внуки тебя поджарят, – крикнул Альбионский кот.
– Сначала своих детей научись делать, – крикнул полковник Купоросов.
Но хорошее настроение полковнику Кириллу Купоросову испортила упёртое в пах кривое лезвие эпоны.
– Кирюша, я даже Махе таких вещей не прощаю, – напомнил Князь Марий. – Так что там Мишина дочь натворила?
– Банк со стрельбой на Альбионе ограбила, – пролепетал полковник Купоросов.
– Приведёшь её на Скотобойню, – приказал Князь Марий. – И пусть Зайка Салтыкова тоже присутствует. И не надо трепать языком. Научный мир тебя помянет и забудет, а серым всё равно чем ширяться. Ещё раз узнаю, что ты торгуешь из-под полы «Достоевским», сошлю к твоему другу Прорубщику в качестве секретарши.
– Я не знаю, где он достал мой препарат, – произнёс полковник Купоросов. – Но он очень недоволен своим отцом. Будь осторожен и не садись с ним в карты играть.
– Если он меня выкупит, то это будут мои проблемы, – прошипел Князь Марий. – А если станет известно из чьёго сейфа был украден «Достоевский», Замшелый Пенёк тут Санитарный день устроит. А теперь иди и не просто иди, а бегом в лабораторию и чтобы через час там даже лабораторными мышами не пахло.
Когда полковник Купоросов убежал в сторону Института Малахая, Князь Марий вытащил айфон и, набрав номер, произнёс:
– Серёжа, ты? Пора по долгам платить. А ты на те деревянные ноги, что в сейфе хранишь посмотри и поймёшь. И пусть твои Карпатоские дружки тоже подъедут на Цирцею.
Сомнения полковника Васина
Захлопнув тонкую папку, в которой лежали донесения ефрейтора Спичкиной и отписка особиста женской разведшколы соседней дивизии, полковник Васин отошёл к окну и закурил папироску.
Дело, которым занялся полковник Васин по просьбе разветотдела дивизии, для кого-то пахло орденом, а для кого-то – трибуналом. Дело было в немецком шпионе, который под видом сбора продовольствия с населения раскатывал вдоль фронта и даже проникал в прифронтовую полосу, где ему по должности было нечего делать.
Соседняя дивизия вела наступление и это позволяло шпиону наглеть. Но попытка обратить внимание Особого отдела дивизии на мутного старшину привела только к отпискам и обещаниям проверить информацию. Ичёрт бы с этими соседями, если бы мутный старшина не болтался в зоне ответственности дивизии, в которой служил полковник Васин.
Сунув папироску в пепельницу, полковник Васин вернулся за стол и вновь открыл папку с делом некоего старшины Тимофеева, который не только раскатывал вдоль линии фронта, но и пользовался популярностью среди солдат и командного состава соседней дивизии. И не просто пользовался, а ещё успел засветиться, когда прокатился за линию фронта в компании особистов и дочери командующего дивизии.
Но участвующие в рейде особисты пропали сразу после возвращения, а дочь генерала тут же укатила в сторону Москвы. Поэтому полковнику Васину пришлось довольствоваться сведениями, полученными от болтливых радисток, которые успели посплетничать с дочерью генерала.
А судя по этим
